Сегодня мы с вами рассмотрим вводную тему, которая называется «Особенности и специфика русской литературы».
Здесь надо заметить, что обычно, когда о чём-нибудь, неважно о чём, говоришь особенности и специфика, то это звучит как какой-то такой, как совершенное клише. Всё, что есть на свете, имеет особенности и специфику.
Когда речь идет о русской литературе, это тот уникальный случай, когда там действительно особенности и специфика, и в этом надо очень хорошо сразу разобраться. Вообще, история русской литературы, если взять её с позиции общекультурных, и особенно в сравнении с другими великими литературами, скажем английской, французской немецкой и так далее.
История русской литературы это феноменальная ситуация, феноменально означает феноменально. Она абсолютно не типична. Она не совпадает по своему развитию и по закономерностным движениям, ни с одной мировой литературой. И она развивается до такой степени странно и скачкообразно, что до сих пор, когда уже давным-давно написаны десятки тысяч исследований по этому вопросу, до сих пор всё-таки какая-то странность во всем этом, несомненно, есть.
В чем она, собственно говоря, заключается. Ну, ясное дело, что корни любой литературы всегда находятся в истории. И совершенно понятно в этой связи, что корни русской литературы, находятся в русской истории. И здесь мы из одного болота, попадаем в другое болото. Потому, что русская история в своих закономерностях это такое же счастье, как русская литература, то есть абсолютно нетипична. Вот тот самый случай. И между прочим надо заметить, что эта самая нетипичность до сих пор ощущается.
Я бы даже могла сказать более резко, и я уверена в том, что я говорю по делу, что вот эта ситуация которая сегодня происходит у нас, она кроется в нетипичности русской истории. Это понятно? Понятно. Вот такая вот огромная линия, которая даже не думает переходить в какое-нибудь русло.
В чем специфика русской истории, и стартующей оттуда как бы мы не хотели русской литературы. Ну, во-первых, есть очень, так сказать, огромная, обширная тема, куда я не собираюсь лезть – это происхождение славянства, как такового. В чистом виде получить это славянство, как некое обособленное локальное образование мы не можем, по той простой причине, что славянство стартует из огромного количества совершенно разных фактов.
Нельзя выяснить энергию славянства, если мы не полезем в историю Византии. Кстати и литература туда же. Это бесполезное занятие, без Византии смотреть на русскую литературу. И если мы не вникнем в нормандские хроники, а нормандские хроники, это вообще извините сегодняшняя Швеция, Германия и Франция. Мы не как не можем объехать проблему, например орды и всех этих так сказать ранних монгольских племен.
И вот во всем этом безумном окружении, в этом безумном совершенно мире складывается очень медленно, мучительно и сложно славянская культура. Причем славянскую культуру тоже совершенно невозможно подогнать под общий знаменатель. Потому, что сегодняшние, понятное дело, русские, украинцы, белорусы, болгары, сербы – это всё славянская культура, у которой были общие истоки. И всё это длилось даже не столетия, тысячелетия.
Поэтому самое начало нам очень трудно проследить, и оно будет очень разрозненно географически, потому что появится Киевская Русь, и будет Новгородское княжество, действительно величайшее. Позднее возникнет Московское княжество. И всё вот это будет смешанно между собой, пронизано междоусобицами, войнами, кровью. История России кровава как таковая. Но как и любая собственно история, вот здесь ничего выдающегося нет. Но тем не менее, весь генезис пропитан совершенно разными культурными взаимодействиями, абсолютно разными. Вы только представьте себе, где монголы, где шведы. Понятно. Вот сегодняшнему человеку.
И это русская культура, и вот тут мы никуда не денемся. Поэтому. Наиболее прямая линия прослеживается между Византией и Киевской Русью, вот там да, там это более ли менее понятно. Потому что, собственно говоря, православие в Киевскую Русь приходит из Византии. И вот с этого места можно начинать отсчет. Вот крещение Руси, которое, как известно, произвел князь Владимир, которое, было так сказать в водах Днепра — это есть факт. И, которое относится к 9-10 веках. Вот это место мы можем обозначить. Это так было. Однако тоже не все так просто, не все так просто даже с Киевской Русью, потому что, не все очень просто с Византией.
Византия – это наследница Рима, только в гораздо более позднюю эпоху. Это, ну считается, что было 3 Рима. Был Рим как таковой, имеется в виду античный Рим, который закончился в 4 веке нашей эры. Был второй Рим, фигурально выражаясь, это Византия. И Москва в итоге становится третьим Римом. Эта логика остается, и это не потому, что у кого-то возникает мания величия, или это так сказать метафора не самая лучшая, что может быть, а потому что это действительно так и было. Но путь от античного Рима, до Москвы в её истинном понимании – это путь очень сложный и очень долгий, а посередине, была Византия, откуда пошло православие.
Православие само по себе очень сложный феномен. И говорить о русской литературе без православия, возможности вообще нет. В основном о древнем периоде русской литературы, просто нет возможности, потому, что это одно и то же. Византия была оппонентом античного Рима не просто, потому что античный Рим был языческим, это понятно, а потому что христианство, которое зародилось в античном Риме. И вы помните, наверное, что ранние христианские мученики, это все древний Рим, собственно говоря. И вообще, пал-то древний Рим еще и потому, что, мало того, что варвары на него понаехали, так христиане его подорвали изнутри – это всё факт. Но Рим оставил христианство в его совсем другой трактовке.
Это было католическое, как сейчас принято говорить христианство. Это фактически была совершенно другая вера. А Византия, это православное христианство. И вот именно с Византии начинается идея православия. Но с точки зрения богословия или теологии, между католическим и православным обрядами христианства, достаточно количество разных, так сказать обстоятельств. И надо заметить, что представьте себе мощь этих различий и мощь, так сказать противоречий, если как вы помните, когда недавно на Кубе встретились Папа Римский и Патриарх Кирилл Всея Руси, то это была первая встреча, я прошу вслушаться, за тысячу сто лет. Ничего? В 21 веке.
Тогда уже как бы, боже мой, мы, о чем говорим, какая Византия. Они, наконец, встретились и сумели, сумели, причем это действительно два очень умных человека, потому что они на это решились. Достаточно сказать, что первая попытка их встречи, была 50 лет назад, вторая попытка была 20 лет назад. 20 лет прошло, и они встретились, и сумели сойтись на том, что, так сказать, гуманизм превыше разногласий. Во!
Тысяча с лишним лет, это не шутка. Уже до этого эти две цифры прокляли, и прокляли они друг друга совсем на днях, это был, по-моему, 980 год, вы догадываетесь, что это было? Так называемый, Никейский собор, неважно, в данном случае. Вот православие Византийского формата, так сказать, послужило основанием крещения Руси, имеется в виду Киевская Русь, и оттуда начинается великая культура.
Вот с этого места, поэтому, как бы мы тут не крутились, и при любом атеизме, который кто-то из нас, несомненно, в себе имеет, например я, чего тут. Это совершенно не возможно обозначить. Да русская литература и русская культура православны, причем на протяжении многих столетий, это факт. Дальше будет, то, что будет. Будет очень много всего. Но начнется вот так: будет Рим — это раз. Два. Именно Византии мы обязаны письменностью, той письменностью, которая до сих пор лежит в основании современного русского языка. Это так называемая кириллица, это знаменитая такая пара буквально уже святых Кирилл и Мифодий.
И это основание русского письма, славянского письма, потому что упомянутая Кириллица была свойственна не только России, а именно этому всему славянскому полю или пространству, о котором мы уже только что говорили: где и Украина, и Белоруссия, и сербы и т.д. и т.п. Это второе обстоятельство. То есть уже, когда мы находим самые ранние грамоты, на бересте, это Новгородские грамоты, датированные 9, 10, 11 веками, то они написаны кириллицей, уже.
Третье обстоятельство, которое необходимо помнить, то, что литература, собственно говоря, древней Руси имеет очень интересную периодизацию. Вот тут действительно начинается специфика и особенность. Значит самый крупный, я так понимаю, знаток древнерусской литературы, действительно классик – это покойный академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв. Кстати настоятельно советую работы Лихачёва почитать, там совершенно блистательно написаны и —-экстра класса у академика Лихачева, наблюдалось всю его жизнь.
Академик Лихачев выводит периодизацию, она считается общепринятой, этой самой древнерусской литературы. Значит, тут желательно сразу не путаться, потому что путаница тут ходит за нами. Вы прекрасно понимаете, что литература всегда связана с языком. Когда мы сейчас говорим о литературе на русском языке, мы, честно говоря, уже говорим редкостную глупость. Потому, что до русского языка еще доехать надо было. Литературный русский язык, на котором мы сейчас с вами разговариваем, правда, сделали абсолютно все, чтобы его уничтожить, но это уже другая тема. Литературный русский язык, начинается с 18 века, это извините великий Державин Гавриил и, далее естественно Александр Сергеевич Пушкин, который сделает русский литературный язык — это 18 век.
До 18 века будут происходить совершенно другие процессы, весьма надо заметить впечатляющие. Есть два термина, которые путают все изначально. Есть выражение старославянский язык, и есть выражение древнерусский язык. Вот если вы сегодня пойдете в православную церковь, и там идет хоть всенощная, хоть заутренняя, хоть пасхальное богослужение, в общем, что хотите, то выходит священник, и то, что он говорит, он говорит на старославянском языке. Это старославянский язык.
А литературные источники, например первые русские летописи — это древнерусский язык. И древнерусский язык отличается от старославянского. Желательно это не путать. Хотя в нюансах мы не разберемся, по той простой причине, что там очень много проблем. И надо говорить хотя бы на одном из этих языков, чтобы знать, чем они друг от друга отличаются. Старославянский, это, как правило, язык церковного ритуала, а древнерусский это язык письменности. Усвойте это.
Древнерусский язык является основным на протяжении очень долгого времени. Примерно с 9-10 по 16 века – это период древнерусского языка. Представьте на минуточку период времени – 700-800 лет. Хотя там по академику Лихачеву выделяется 2 периода. Академик Лихачев, не доверять ему, нет никакого основания, действительно крупная фигура. Академик Лихачев делал такую периодизацию: с 9 по11 века, иногда он указывает до 12века – это так называемая древнерусская литература, с 12 по 16 века, это так называемое русское возрождение. С конца 16 по 18 века русский классицизм. Ну а далее пошла великая русская литература. Таким взрывом, что совершенно непонятно откуда она взялась, если говорить, так как оно и было.
А теперь сравним классификацию по Лихачеву, которую я вам дала, и европейскую литературу. 9-12 века у нас глубокая древняя Русь, причем, такая глубокая древняя Русь, глухая. 9-12 века, уважаемые коллеги, это в европейских литературах, это уже средневековье, причем мощное. 12 век в Европе это рассвет схоластики, представляете себе уровень схоластики философии, я вам рассказывала об этом. На Руси еще никто не проснулся, вообще еще все бегают по лесам и собирают дикий мед, это я доходчиво выражаюсь? Доходчиво. Ничего не совпадает, только вы пожалуйста не забудьте, что когда Европа доедет до схоластики, то это она начнет выходить из обморока по поводу варварства.
А до этого не хотите 8 веков античности, со всеми Гомерами, Сократами, Еврикидами, Софоклами, храмами, пошло поехало. Ясно. То есть, этой преамбулы у славян нет. Византия. Но когда была греческая античность, Византии, скажем честно, еще не существовало, было совсем другое.
Вот когда сейчас ходит с гордым видом президент Турции, по имени Эрдоган, то он-то понимает чего он ходит с гордым видом – потому, что Турция является наследником Византийской империи. Понимаете. Где находится город Константинополь? Стамбул – так это столица Византии. По этому, когда Эрдоган рассказывает всем куда идти, то вобщем-то для этого у него есть кой-какие основания, чтобы это делать.
Другое дело, что он не вызывает в этой связи, и не только в этой, симпатий. Но за ним стоит Византия. За Россией тоже стоит Византия. Теперь возникает вопрос за кем более существенно стоит Византия. Я конечно глубоко извиняюсь, географически за Эрдоганом. Культурно за Россией, дальше придется договариваться. Вот тот самый случай. Понятно? Это все уже сегодня, а ноги оттуда, к слову.
Так вот древнерусская литература 9-10 – 12 века – это в Европе уже все отгрохотало, и Европа пошла на второй круг, а тут еще только начинается что-нибудь. Берем следующий период, который называется русским возрождением, вот 12-16 век. У нас тут 12, 13, 14 века монголо-татарское иго, по серьезному. Там с конца 13 века начинается возрождение, только оно правда начинается, ну не надо забывать, что начало 14 века – это божественная комедия Данте. Это доходчиво? И что там политическая борьба, и там есть парламент. Вы хорошо себе представляете парламент, в период монголо-татарского ига? Но мы сегодня видим парламент на наших территориях, ну как? Далеко до Венеции, абсолютно точно. Чтоб так никому ничего не казалось.
Русский классицизм – это вот когда мы говорим 16 – 18 век, ну допустим первая половина 18 века, это рассвет совершенно могучих литературных проб, просто могучих. То есть это французский театр, Расин, Корнель, Мольер, пошло поехало. Это французское и испанское возрождение, уже написан Дон Кихот, тут мы никак не найдем русский литературы, с ней у нас большие проблемы.
Понимаете, когда начнет писать Державин, это действительно крупнейшая фигура, то в Испании давным-давно отгремел Сервантес, в Англии давным-давно отгремел Шекспир, так сопоставьте это всё. В России нет перевода Шекспира, никто не знает Сервантеса, все тишина. Вот это беспрецедентная ситуация. Тогда возникает вопрос, это вот сегодня, этого ничего нет, этого нет, того нет, потом монголо-татары, потом распрекрасное Московское царство, совершенно обаятельные персонажи. Имеется в виду Иван Грозный, представьте себе стрелецкие казни, все это безобразие, опричнина, собачьи головы на сёдлах, и т.д. и т.п. Все это очень интересно.
Русская культура будучи православной, она вышла из православия, не только по причине веры и Византии, она вышла из православия, по причине очень длительного сидения в нескольких жанрах. Жанров было несколько, а именно – это жития святых ( житие это описание), это раз. Это некие исторические хроники, в каких-то походах, в каких-то битвах, междоусобицы, чего там только не было. Но это все, и жития, и хроники сидит в одном единственном месте, оно сидит в летописи. Это очень интересно, это надо уточнить. Жанра летописи вы не найдете ни в одной европейской литературе, их там нет. Где мы можем найти некоторое подобие, но только очень приблизительное, это мы можем найти в восточных культурах.
Потому, что если мы, например, возьмем индийскую культуру. Индия это древнейшая культура, где индия и где славяне, когда славяне стали бегать по лесам, индийская цивилизация насчитывала пару тысяч лет, ну так мимоходом. Ну, когда мы полезем в древние источники индии, ну какие-нибудь упанишады или еще что-нибудь аналогичное, это тоже практически летопись, только она по-другому называется. Но в европейских литературах нет ничего подобного, это Россия, это только здесь.
Что такое летопись? Слово абсолютно известное, но тут тоже надо вникнуть. Летописи были и есть поразительным документом, потому что очень многие летописи, наиболее значительные, они расшифрованы, они переведены на современный язык, и можно понять, о чем там, они очень тщательно исследованы и прокомментированы, в общем, там поколения филологов угробили на это дело жизнь.
Летописи сочетают в себе удивительные вещи, вот изо дня в день сидел этот самый монах, это все культура монастырей. Светские люди летописи не писали, только монастыри. Вся русская культура вышла из монастырей. Сидит этот монах и записывает, он записывает всё. Он записывает, что сегодня утром, дня такого-то от рождества христова была трава. Догадайтесь, когда это было. И что боярин такой-то принес в монастырь курицу, и тут же и великая битва случилась на реке такой-то, пошло, понимаете такое сочетание?
То есть из летописи на нас действительно, извините за профессорский глагол, льёт эта реальная жизнь, вот та, куда уже никогда никто не попадет, от которой уже потеряны ключи, и если бы не эта самая летопись, мы бы никогда ничего не поняли. То есть абсолютно равноправны, и мельчайшее событие жизни, и крупнейшее событие имеющее значение, чуть ли не для начала государственности. Поразительно. Не только в этом удивительный оттенок Русских летописей.
Русская летопись сочетает в себе хронику, то есть констатацию фактов, причем датированную и вымысел. Только этот вымысел, это и есть то, с чего начинается литература. Потому что в русской летописи сидит русская былина, а без русской былины представить себе становление литературы русской невозможно. В русской былине находится один из самых основных шедевров древнерусской литературы – Слово о полку Игореве. Это действительно шедевр. И до сих пор никто не знает, кто его написал, это поразительная вещь. Это законченный шедевр, без всяких разговоров, невзирая на отдаленность во времени.
Но об этом я чуть позже скажу. В русской летописи сидит один из памятников, вот такой вот политико-педагогической мысли – знаменитое поучение Владимира Мономаха. То есть это очень крупный памятник, имеющий огромное значение. И мы бы не узнали ничего об этических принципах, как сейчас принято говорить о воспитательных принципах древней Руси, если бы не сидело в летописи это поучение Владимира Мономаха. Вся русская литература сидит в летописи и начнет оттуда выходить, то есть выделяться в какое-то самостоятельное явление, только в районе конца 15-16 веков. Это очень поздно. До этого это будет летопись.
Теперь давайте так. Вот когда я говорю, о том, что в русской летописи сочетается хроникальный факт и сочетается вымысел, то, прежде всего это очень хорошо видно на былинах. Вот, например. Кто не знает такие имена как, например Илья Муромец. У него есть еще очаровательный напарник, я не имею ввиду Алешу Поповича и всю эту историю, я имею ввиду Соловья Разбойника, который свистнул, и потом города сдуло.
Самое интересное уважаемые коллеги, что мое поколение, сугубо советское по понятной причине, считало, что Илья Муромец персонаж мифический, мифологический. Вообще-то извините коллеги, это исторический персонаж, он был. Я не знаю, вырывал ли он с корнем дубы, это вопрос очень интересный, но, по всей видимости, мужик был не слабый, абсолютно ясно. Более того, в Киево-Печерской лавре лежат мощи Ильи Муромца. Это исторический персонаж. Поскольку видать этот Илья Муромец, как я теперь понимаю, потом что до меня это понял ряд лиц, и упомянутый Лихачев, и еще большое количество крупных исследователей.
Это был реальный совершенно какой-то очень мощный воевода, который где-то с кем-то выяснял отношения, видно круто выяснял. Видно действительно умел один раскидать достаточно большое количество народу. Видно действительно у него был лютый враг, который в летописи и былине именуется как Соловей Разбойник. На самом деле я сейчас так понимаю, что это был представитель орды, судя по былинному описанию, и действительно, по всей видимости, у них что-то происходило.
Илья Муромец на тот момент упомянутого представителя орды, толи прижал, толи победил, я не знаю, но, во всяком случае, отметился чем-то серьезным. Это реальные факты. Но в былине это оформлено так, что только сумасшедший может предположить, что на самом деле есть останки этого Илья Муромца. Вот это так и делается, и очень интересна и другая ситуация, вот это опять штучки с русской культурой и русской литературой. Потому, что когда мы говорим о мифах древней Греции, тоже будь здоров источник, очень мощный, подумайте сами. Ну, мы все знаем мифы Прометея, кому-нибудь придет в мозги искать останки Прометея? Вот это оно и есть. То есть в древней Греции, совершенно конкретно, это ослепительная по мощи культура, но, мифы на лево, литература на право. Довольно быстро определились, ничего подобного в России не было.
И вот на фоне этой мифологизации, которая происходит в русской летописи, совершенно потрясающе выглядит это самое Слово о полку Игореве. Написано оно на древнерусском языке, и поэтому прочесть мы его можем только теперь, ну археологи могут прочитать его в подлиннике, только в переводе. Причем существует три канонических перевода на современный русский язык. Первый перевод это перевод Жуковского, предшественник Пушкина, крупнейший русский поэт и писатель. Есть еще два перевода весьма серьезных, но это все очень поздно. Какое Слово о полку Игореве.
Исследователи этого произведения до сих пор препираются, на тему все-таки в каком веку это было. Распространенная версия, что Слово о полку Игореве это конец 11, начало 12 веков. Есть точка зрения, что это более поздние походы, которые там описаны. Опять же с ордой эта вся история связана, но его сдвигают некоторые по датировке почти к началу 14 века. Ну, судя по стилю, языку, фактожу который в Слове о полку Игореве сидит, это вообще, скорее, в конце 11-12века. Почему я говорю о том, что это потрясающее произведение. Вот в русской литературе совершенно не понятно где, кто и главное, почему берется. Всё что предшествует Слову о полку Игореве, тех лет, никакой литературной одаренности, или истинно поэтическим выражением не обладает. Идет какое-то повествование, никто ни куда не спешит, знаете из серии еду и пою, вот так вот это всё и вдруг шедевр.
Шедевр, пронизанный поразительными метафорами, сравнениями, мощнейшими образами, какими-то психологическими состояниями. Это кто написал? Откуда он взялся? Судя по целому ряду деталей, которые в этом произведении упомянуты, похоже, что автор вообще-то, скорее всего участник всего этого похода на половцев. Есть такая версия, и она не просто так сформировалась, не с потолка. Она вообще-то подкреплена целым рядом доказательств. Есть другая версия, что некий так сказать монах, произведет летопись, который господом богом одарен таким вот свойством, так писать. То есть это просто литературно так одаренный человек, что откуда-то зная эти события, вот так их излагает. Есть и такая версия тоже. Никакой версии о том, кто мог быть автор по имени, до сих пор нет. Хотя, так как исследовалось Слово о полку Игореве, по моему больше ничего не исследовалось в русской литературе.
Почему мы говорим о том, что это действительно потрясающее произведение. Ну, во-первых, здесь не мешает разобраться это поэтическое произведение. Ну, начнем с того, что это конечно не та поэзия, которую мы себе сейчас представляем. Как мы представляем себе поэтическое произведение? Ну, там есть слог, есть рифма. Нет, в Слово о полку этого нет, но там есть удивительный ритм внутреннего изложения.
Когда вы просто чувствуете, как накатывают волны языка, и эти волны ритмические усиливаются в наиболее выразительных местах, местах наибольшего эмоционального напряжения. Почитать надо, чтобы это почувствовать. С другой стороны Слово о полку Игореве очень напоминает музыкальное произведение, потому что там прямо слышишь, как вступают тембры. Более густой тембр, как звучит виолончель, более пронзительный тембр, как, допустим, звучит скрипка на верхних нотах, и так далее и так далее. То есть это очень объемное, вот такое масштабное по выразительности произведение. Сам факт, который описан в этом Слове о полку Игореве, в общем-то, имел крупное историческое значение. Но это не было вот таким выразительным и сокрушительным событием.
Мы бы об этом так и не узнали, если бы чья-то гениальная рука не взялась бы это увековечить. Вот такая история. Мы, между прочим, с вами сидим прямо в центре этого произведения, сейчас. Не случайно у нас тут все сейчас стреляют по памятнику князю Игорю, по той простой причине, что это реально было здесь. Это очень неудачный поход князя Игоря на половцев. Будем говорить прямо, эту битву русские проиграли, половцы тогда их разбили. Князь Игорь попал в плен и впоследствии, исходя из ряда исторических версий, толи бежал оттуда, толи был выкуплен, толи его сам хан половецкий отпустил. Не знаем, как это было. Во всяком случае, после этого выжил Игорь, это факт. Было это здесь, и знаменитая река, которая была описана в Слове о полку Игореве – это Северский Донец Когда читаешь Слово о полку Игореве и смотришь на Северский Донец, пока не возвели известный мост, ничего не понимаешь. То ли Северский Донец сильно обмельчал, я думаю это факт, толи какие у них там были пространственные представления, но там описан как минимум Днепр. По, так сказать «редко какая птица долетит до середины Днепра», как в последствии напишет Гоголь. Я думаю, что Северский Донец был по шире, но явно не Днепр. Надо, между прочим, представлять себе территории, что поразительно и в Слове о полку Игореве она есть. Это была степь, она всегда была степь. Но когда была эта первозданная степь, это ковыльная степь. Но цивилизация она много чего сделала, она, конечно, изобрела интернет с микроволновкой, за это отдельное спасибо, но цивилизация нагадила непомерно в ряде других вопросов. Что такое ковыльная степь мы себе представить не можем, а могут себе это представить казахи, где она сохранилась частично в первозданном виде.
Вот тут где мы сейчас сидим, стояли ковыли, они были в человеческий рост и выше. И когда шло войско, то его видно не было, а из ковылей торчали только шишаки со шлемов и копья. Умные половцы, когда шли по ковыльной степи воевать, то копья они держали так, чтобы их видно не было, и они были низкорослые. И представьте себе, как всё это было под ветром, морская прямо картина. Вот это все было тут и это описано в слове о полку, причем описано гениально. И когда там описано, что река Северский Донец была кровавой, то она была, потому, что основная битва была на берегу, а почему на берегу, потому что там ковылей не было. Ну, возле реки растут не ковыли, это понятно. Но шли они друг на друга по этой ковыльной степи.
У нас в Луганской области, это район Беловодска сохранился кусок этой первозданной степи, это Беловодский заповедник. Мы ездили туда всё это посмотреть. Там есть научная лаборатория, от украинской академии наук. Там в заповеднике много гадюк. Решили посмотреть издали. Это поразительно, до горизонта, простиралась эта степь, она была очень странная, обнажившиеся породы, проступившие и цветы с ковылем. Породы шли какими-то полосами. После этого я очень хорошо почувствовала это ощущение, что прошло больше тысячи лет после этой битвы, но всё это так и осталось и ковыль и гадюки. Когда мы ходим по современным городам, особенно тем, что поздно возникли, мы никакой истории не чувствуем.
А чтобы её почувствовать надо туда, где гадюки и ковыль. И после поездки я снова полезла в Слово о полку Игореве, и я поняла, что они там писали. Потому, что комментарии комментариями, там очень часто упоминается образ змеи, я никак не могла понять, в свое время глубоко вникая. Ну, достаточно сказать, что одна моя аспирантка, филолог по образованию, написала диссертацию по философии, причем очень приличную, на базе философской расшифровки Слова о полку Игореве, я была её научным руководителем. Она там ковырялась в деталях, нашла очень много интересных вещей. Но я, честно говоря, руководя этой диссертацией, что они там, в змеях путались, теперь я понимаю, надо было один раз съездить.
Но это произведение Слово о полку Игореве пишет гениальный автор, и поэтому там реальные змеи на кого-то шипели и кого-то кусали. Представьте себе змей в ковылях, их же не видно, ковыли выше вас, а она ползет и шипит. Но ведь река змеилась, понимаете? Ковыль, все вот это змеиное и половцы шли змеящейся струей, теперь понятно? И вот эта змея начинает становиться одним из символов, они её взяли прямо с поля, и она вошла в эту великую поэму.
Дальше, очень странная вещь, я очень хорошо помню, когда там описывается войско князя Игоря. Там идет описание, какие они там могучие, герои, скорбят по дому, это очень намешано. И там знаменитое слово, на которое потратили очень много лет исследователи, чтобы понять о чем это, там слово пардусы. Кто такие пардусы? Вот едет князь Игорь на каком-то могучем коне и вокруг него бегут пардусы. Кто это? Это уважаемые коллеги – гепарды. Тогда возникает другой вопрос, что это начинается какой-то странный зоопарк, про сусликов понятно. Гепарды здесь откуда? Когда здесь бегали гепарды? Ещё этого не хватало. Оказывается, при дворах русских князей гепардов возили с южных и восточных земель, и они выполняли функции сторожевых собак. И он подался на войну в сопровождении гепардов.
Причем, если бы это было только в Слове о полку Игореве, то можно было бы подумать, что у автора проблемы. Ничего подобного. Эти пардусы, по старославянски гепарды это пардусы, они болтаются и в других летописях, значит они там не случайно. Они действительно вместо собак были, это кому-нибудь в голову одевается? Мне так лично нет. А как они там с ними управлялись, они что там, в намордниках бегали? Но факт есть факт. Вот в Слово о полку Игореве есть знаменитый рефрен пронзительный. На старославянском, он звучит вообще изумительно. У меня плохой старославянский, читать могу, произношение уже отвратительное. «О Руская землЪ! Уже за шеломянемъ еси!» что в переводе означает «О Русская земля! Уж ты за холмом» и периодически, это повторяется и служит окончанием раздела.
Знаменитый рефрен Слова о полку. Во первых очень интересно проследить откуда берутся какие слова. Мы все знаем слово холм. Мы знаем слово шлем, на древнерусском и старославянском звучит одинаково шлем это шелом. Шелом по форме напоминает холм. На современном русском языке рефрен звучит совершенно однозначно, означает «О Русская земля! Уж ты за холмом», далеко, скрылась, её уже не видать. На старославянском там уже другая песня, когда мы говорим «за шеломянемъ еси» это означает и за холмом и за шлемом моим осталась русская земля. Всё. Это уже наложение смыслов, символ совершенно другой сложности. И вот вся эта вещь Слова о полку пронизана такими накладывающимися друг на друга символами.
Их там бешеное количество и у меня нет никакой возможности об этом говорить более ли менее подробно. В общем, я вам настоятельно советую, найдите в интернете, где угодно, этого добра везде куча. Найдите вы его на современном русском и посмотрите его, это раз. Во вторых найдите работы академика Лихачева, где он анализирует Слово о полку. И раз хотя бы надо это посмотреть, чтобы понять, откуда мы взялись с нашим Толстым, Достоевским, Чеховым, Фетом.
Вообще поверить в то, что 18 век, это еще Державин, который еле вылезает из старославянского языка, а через 15 лет это уже Пушкин и его поэзия. Это на нормальную человеческую голову не одевается. Представляете себе? Как это могло быть вообще? В таком темпе в России так произошло, надо понимать. Вот первый шедевр, о котором следует говорить, это Слово о полку.
Далее происходит очень много всяких вещей. Пишутся, в основном, священные книги. Пишутся в основном переводы на древнерусский и старославянский ветхого и нового завета – это основной пласт, который фигурирует уже практически в литературном изложении, причем всё это наслаивается мощно на все эти былины и так далее. Всё это длится, крутится, идет, обрастает слоями, пока, наконец, все это не выезжает весьма платно к началу 17 века, то есть мы практически говорим про гигантский период. Начало 17 века это один из наиболее неприятных периодов русской истории. Это знаменитая история борьбы русской православной церкви со старообрядцами.
От этого периода, помимо того, что историки понятное дело давным-давно во всем этом разбирались, разобрались, изучили, и так далее в искусстве осталось 2 шедевра. Причем шедевры из разных серий. Один – это знаменитая картина Сурикова, я думаю, вы все её когда-то видели – это «Боярыня Морозова». А вторая вершина, так сказать художественная – это «Житие протопопа Аввакума». Одно из величайших произведений, когда-либо написанных на русском языке, пусть даже в старорусском варианте. Ну, это потрясающая вещь.
Житие протопопа Аввакума написано им самим, вот тут автор известен, это вам не Слово о полку Игореве, где мы до сих пор не знаем, кто написал. Это конечно совершенно гениальная вещь. Причем она гениальна по нескольким направлениям. Во-первых, это мощнейший язык, сокрушительный язык. Во вторых это, я терпеть не могу эти пафосные разговоры, о русском характере, потому что это всё страшно испохабили.
И много демагогов наболтали по этому поводу много чепухи. Когда ты читаешь такую штуку, как «Житие протопопа Аввакума», ты начинаешь понимать, что такое русский характер. Совершенно грандиозная личность перед нами вырастает. Это его вещь, он сам её написал, абсолютно трагическая фигура, протопоп Аввакум. Из вот этих вот православных фанатиков, которые живут по принципу, на том стою и не могу иначе. Любые муки приму, но от веры своей не отрекусь. Грандиозная совершенно фигура. Читать это до сих пор совершенно не возможно – это рвет душу. Причем поражает другое.
Это большое произведение, оно уже даже в подлиннике читается, и мы понимаем в достаточной степени. Это не Слово о полку Игореве, которое надо было реально переводить. Есть более осовремененный перевод этого жития, но как бы там ни было, в подлиннике это мощнее, убивает. Значит, сюжет очень незамысловат, тем более, когда мы не разбираемся в тонкостях, то мы вообще не понимаем, какие проблемы. Да нет, большие. Когда была знаменитая реформа православной церкви, то старообрядцы возмутились. И пошли действительно в Сибирь, на каторги, на казнь, за то чтобы не дать изменить. Все изменения состояли в том, что монахам велено было отстричь бороды, их насильно там стригли. Это чисто внешне, и то, что надо было креститься не двумя перстами, а тремя перстами. И третье, самое главное это проблема троицы, какой по иерархии святой дух.
Согласно современному православию отец, сын и святой дух – едины и равны между собой. В старом обряде, реформы, под какую залетает протопоп Аввакум, считалось, что святой дух вторичен, и это очень мощное теологическое противоречие, как мы теперь можем выразиться научным языком. Это мы сейчас можем, всё это друг другу рассказывать, а тогда это была страшная вещь, потому, что этих старообрядцев в прямом смысле выжигали. И протопоп Аввакум, который родом из глухого сибирского села, который истово верует, причем верует по старому обряду, и который является священнослужителем. И жена, которую он на протяжении всего произведения именует Марковна, её отчество Марковна.
У нас есть сердечная привычка – Семеновна, помните? И вот он именует её Марковной, и вот это абсолютно народное, глубокое——, хотя я так считаю, представьте себе в Европе: Семеновна, Марковна. Так вот короче говоря, вот эта самая Марковна, которая рожает ему троих детей, сыночек умирает, девочки тоже в общем не очень выживают, один потом сын выживет. И его гонения, знаете, их гонят в ссылку, по льдам, через вечную мерзлоту. Они тащат на себе сани, в санях сидят дети. Эта Марковна без конца падает, потому, что дико скользко, очень холодно. Она настоящая жена своего мужа, она пойдет с ним до конца, и она пройдет с ним до конца. И вот совершенно потрясающий диалог, очень краткий, который написан в этой вещи.
Она ему говорит: «До коли батюшка мучатся, будем?» Падает, поднимается, замерзает. Он совершенно уже замученный, говорит ей: «До самой смерти матушка, пойдем», и дальше они идут. Вот это читать не возможно. Он проведет 15 лет в так называемой земляной чалме, это изобретение, ноу-хау, так сказать. Удивительно гуманное на Руси, когда чалма представляла собой яму, вырытую в земле. Вот представьте себе 15 лет, в этой яме, куда бросают какие-то объедки, какие-то кости, эта вода иногда. В яму с ним посажен некий бесноватый, а поскольку он верует, верует, верует и верует и силой господа, так сказать, вся его жизнь, он этого бесноватого иногда утихомиривает. Иногда они разговаривают, и совершенно спокойным тоном, это всё описывается. Как он его утихомиривал, как они потом поговорили, да как в того потом опять бес вселился. Иногда над ямой появляется чей-то портрет.
Ну что будешь поднимать другую веру, он отвечает: не буду. Годы идут. Не буду, не буду, не буду и не буду. Не примет и никогда не примет. Этим всё и закончится, так и уйдет, ничего не приняв. Где-то будет маяться его Марковна, погибнут дети. Не примет он эту веру, потому, что он не может иначе. Эту вещь, надо читать, потому что тогда становится очень многое понятно. Что это безумная история, что это абсолютно другое устройство, что русский фанатизм, это фанатизм абсолютно другого типа. Никто не орёт на фасаде, но если он так решил, то он так сделает. И очень многие фрагменты русской истории становятся понятны без объяснений. На это мы не пойдем, это мы не примем. Кто-то примет, а эти не примут никогда, и они сделают такую историю. Это действительно великая вещь. Я просто прошу вас, не выдержите всё, это надо привыкнуть к стилистике, очень мощно написано. Кстати вот вам небольшой комментарий, чтобы, когда вы будете читать, не пугались. Есть такой раздел филологии, так называемая обсценная лексика – нецензурная, извините, туда относится русский мат.
Ряд слов которые сейчас считаются абсолютно не употребимыми, ну например слово, характеризующее не сильно нравственных особ женского пола, болтается в этом житии налево и направо. Причем без троеточий, там нельзя ставить троеточия, потому, что во времена написания этого жития, это слово означало не то, что мы подумали, оно означало ложь. Что такое не очень порядочная женщина, или очень не порядочная женщина, как хотите, это женщина, которая лжет своему мужу, с которым она обвенчана. Обвенчана – это не значит, в загс бегали, понимаете разницу? Обвенчана, то есть она совершает ложь перед богом. Поди, объясни какой-нибудь валютной девочке, что на самом деле. Это есть утопия, это корни языка.
Поэтому когда протопоп Аввакум пишет ласковые слова по поводу носителей нового обряда, то употребляет вот это, так правильно. Это ложь, это отступники от бога, они лгут перед его ликом, вот что он имеет в виду. Поэтому троеточие не ставится в академических изданиях, нельзя, не о том идет речь. Мы извините, об этом поговорим в следующий раз, называется. Вот, пожалуй, это «Житие протопопа Аввакума», это итог этого огромного периода. И вот простирается такая вот арка, там было очень много всего в этом гигантском периоде.
От Слова о полку — начала литературы большой, до Жития Аввакума. Она охватывает период порядка 800, как минимум 700 лет и дальше начинается русская литература, уже практически в том виде, в котором мы себе её представляем. А начало, оно было вот таким. Ну а дальше начинается, то, что называется русским классицизмом. Это абсолютно не тот классицизм, что мы имеем в виду во Франции. Французский классицизм был на 200 лет раньше русского, как минимум. Сейчас я хочу, чтобы вы себе всё это представили, и чтобы мы как бы въехали в тему. Во всяком случае, я не знаю ни одной литературы, которая 800 лет делает, то, что мы сегодня говорили, потом она лет 50-70 разминается на русском классицизме, а потом без разбега она стартует вертикаль вверх. Наступает 19век, он же золотой век русской литературы, вообще-то мировой литературы, и мы получаем такое созвездие, которого очень даже много на один квадратный метр.
Потому, что старт у нас был довольно своеобразный, он длился очень много веков. Но самый знаменитый драматург в мире, по частоте постановок — это Чехов, самый читаемый писатель — это Достоевский. И даже в глубоком Зимбабве, на местный язык переведена Анна Каренина. Кому она там, правда, нужна я не знаю, но что переведена — это точно. Когда-то мой сокурсник, еще по Москве, кстати говоря, индус, а они продвинутее нас, цивилизация старше, извините, он показывал лично мне перевод войны и мира на хинди. И я ему задала вопрос: «а вам-то зачем?», потому, что когда мы начинаем читать индийские трактаты, да что там трактаты, есть у них там такой классик Рабиндранат Тхакур, это крупная фигура, но честно говоря, чтоб меня сильно тянуло перечитывать Рабиндраната Тхакура, это не честно, нет, не тянуло. И когда я его спросила, ещё я совсем не представляю, как это звучит на хинди, он ответил: «а как же без этого?». Это было потом, а пока, мы с вами обсудили вот эту арку. Коллеги если вы ко мне относитесь с уважением, то слово о полку прочтите, и житие начнете, и оно пойдет, и поймете, почему нас невозможно победить. Это нельзя победить, потому, что технически невозможно, ну потому что вот протопоп Аввакум и всё. Это наш предок, далеко не самый обаятельный, но наш, поэтому тут никуда не денешься. Вопросы есть? До свидания